… от меня бы еще остались бесполезные записи бессмысленных разговоров. которые никто никогда не станет слушать.

моя маршрутка пнула какую-то вылезшую на проезжую часть старушку. она упала на тротуар и сучила ножками, пока ее не подняли.
на остановке 9-го трамвая, где сточная канава, я за последний месяц не видела уток. наверное улетели в теплые края. или просто сдохли в этом болоте. или их съели бродячие псы.
мир разлагается. осень — пора тлетворности.
а корпоративная культура — оплот лже-оптимизма. натужной радости, трудолюбия, партнерства, энергии, открытости, лидерства, ответсвеннности, активности, сотрудничества, нацеленности на результат.
плазма в холле с утра до вечера облучает прохожих историями успеха.
я — разлагающийся труп утки. я — хромая черная сука. я — сгнивший кленовый лист на склизком берегу сточной канавы.
я — осень.
я умерла пять лет назад. попытка вытащить себя из могилы увенчалась сомнительным успехом: я говорящий труп. говорящий с 9 до 21 по москве. маленький труп внутри которого кассета с однообразной и бессмысленной записью, которую никто никогда не станет слушать.

осень-самое тоскливое время года. в окнах офиса черные вороны на сером небе.
последнее приятное событие — покупка кисти marvy и парочки лайнеров. предыдущие закончились.
сшила два новых скетчбука.

в итоге я имею три разрозненные истории, две из которых все еще не закончены. они выглядят настолько хаотично, не целостно и непонятно… мне не нравится.
нда. моя творческая деятельность зашла в тупик.

по-моему, все закончилось тем, что я еду куда-то..
мне снятся какие-то сны, которые я не могу вспомнить. но образы весь день потом всплывают в голове. неуловимые, они появляются, исчезают и остается только смутное ощущение тревоги, как будто ты забыл что-то очень важное… или ужасное. что-то, что твоя память пытается утаить от тебя же.
то ли совершил какую-то серьёзную ошибку. сознание утешает, что все впорядке, но откуда-то из бессознательного доносится настораживающий гул.  
и ничего нельзя ни понять, ни вспомнить.

когда мы встречаемся все вместе наш полилог удивляет своей абсурдностью.

— знаешь, она говорила мне, что нужно добавлять французскую горчицу..
— да, я считаю, что человечеству необходима война. мощная встряска.
— но не нужны кредиты. что я могу сделать?
— не стоит добавлять воду. кто-то советовал влить целый стакан, но меня-то не проведешь!
— да, мне звонил мужчина по имени конопля. и женщина с именем флора.
— послушай, что я скажу: в общаге мы доводили кофе до кипения и потом держали на огне еще минуту.
— я говорю о том, как варить кофе по-арабски. по-арабски, а не по-общажному. 
— эй, видите, там в небе прожектор?
— я объясняю им, какая сумма спишется, но они не хотят понимать, что я им говорю. конченые. не знаю кто им назвал это число, а может быть это я уже торможу.
— да что это за луч света, в конце концов, а?
— это маринованные шампиньоны.
— не хочу больше об этом думать. я очень устала и у меня болит горло.
— а вообще у него был большой запас здоровья, жаль, что все так вышло.

в конце концов становится совершенно непонятно о чем этот разговор.
в последнее время, я все чаще не в состоянии уловить о чем мы все разговариваем и зачем вообще это делаем.

вот уже неделя, как стоит жара. 

все течет.
плавится асфальт, пластиковый стаканчик, не забыть сделать кофе, добрый день меня зовут виктория умноженное на пятнадцать, какие-нибудь красные кхмеры, аокигахара — «прекрасное место, чтобы умереть», медленный суицид, растянутый во времени, я знаю, что никому нет до меня дела, в этом есть свои плюсы, пятнадцать минут шотбрейка, текут слова, поток предложений, дата списания у вас сегодня, да, да, совершенно верно, кофе остыл, пожалуй, лучше спуститься на третий этаж, впрочем, нужно мыслить позитивнее, добрый вечер… добрый вечер, а что это значит, значит день был по-доброму… да неужели, тем временем мы выходим на финишную прямую, кофе, нет, договор будет закрыт автоматически, закончился, вам поступит смс, отлично, скажите, будете ли вносить оплату, атб не работает после 22:00
...
до свидания. хорошего вам вечера, уважаемый

расплавленный понедельник,
подтаявший вторник,
желеобразная среда,
бесформенный четверг,
разложившаяся пятница,
протекающая суббота,
аморфное воскресение.

Наконец-то «Пробуждение» прошло модерацию!
Начало положено.
selfmanga.ru/the_awakening

никогда не говорить о работе.
ничего в сущности не изменится, только появится гадкое ощущение как от неудачной шутки. которую никто не понял и более того, все восприняли всерьёз. 

за последние три дня создала super-mini single на 12 страниц, включая обложку.
не знаю, куда его залить: на тумбе обидно не влазит одна страничка, остальные соцсети не для того.
кинула заявку на selfmanga (но чую, что не пропустят).

И пока она пела, играла чудная, превосходная, всё и вся покоряющая музыка. И казалось, что разным чувствам есть ещё место на земле. Как чудо стоят сыновья возле тихо погасшей кровати отца. Им хочется всё повторить. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. А подушка то порхала, то взвивалась свечкой в поднебесье, то как Днепр бежала по комнате. Потец это холодный пот, выступающий на лбу умершего. Это роса смерти, вот что такое Потец.
Господи, могли бы сказать сыновья, если бы они могли. Ведь это мы уже знали заранее.

©
«Потец» Александр Введенский